Линии жизни и судьбы Василия Гроссмана

«Каждый день, каждый час, из года в год, нужно вести борьбу за свое право быть человеком, быть добрым и чистым. И в этой борьбе не должно быть ни гордости, ни тщеславия, одно лишь смирение. А если в страшное время придет безвыходный час, человек не должен бояться смерти, не должен бояться, если хочет остаться человеком».
В. С. Гроссман «Жизнь и судьба»
Будущий русский советский писатель, журналист и военный корреспондент Василий Семёнович Гроссман (настоящее имя Иосиф Соломонович) родился 12 декабря 1905 года в Бердичеве в интеллигентной еврейской семье. Мать - Екатерина Савельевна Витис, преподавала французский язык, происходила из состоятельной семьи, получила образование во Франции. Отец был инженером -химиком, что определило выбор профессии сына.
В 1922 году Гроссман окончил школу и поступил на химический факультет Московского государственного университета. После его окончания работал на угольной шахте в Донбассе инженером-химиком.
Писать Василий Гроссман начал в студенческие годы. Первая публикация - напечатанная в апреле 1934 в журнале «Литературный Донбасс» его первая повесть «Глюкауф» (из жизни советских шахтеров), потом рассказ «В городе Бердичеве» (по мотивам этого рассказа кинорежиссер А. Аскольдов в 1967 снял фильм «Комиссар», вышедший на экран лишь через двадцать с лишним лет). Рассказ Гроссмана заметили и высоко оценили такие строгие ценители литературы, как М. Горький, И. Э. Бабель, М. А. Булгаков.
Горький пригласил Гроссмана для беседы и посоветовал ему оставить работу инженера-химика и посвятить себя литературе. «Эта встреча с Алексеем Максимовичем, - вспоминал Гроссман, - в большой степени повлияла на дальнейший мой жизненный путь». Кроме рассказов и повестей, Гроссман в предвоенные годы создает четыре части романа «Степан Кольчугин», описывающего историю России начала 20 века.
С 1941 года Василий Семенович Гроссман, как и его коллега по цеху Константин Михайлович Симонов, работал военным корреспондентом в газете «Красная звезда». В этом издании также публиковались статьи Михаила Шолохова, Алексея Толстого, Всеволода Вишневского и Андрея Платонова.

Особая глава фронтовой биографии писателя - Сталинградская эпопея; он был с первого до последнего дня ее очевидцем. Сохранившиеся записные книжки свидетельствуют, что Гроссман не раз бывал во многих вошедших в историю предельно ожесточенными боями местах боев за Сталинград: на Мамаевом кургане и на Тракторном, на «Баррикадах» и СталГРЭСе, на командном пункте В. И. Чуйкова. Его сталинградские очерки зачитывали до дыр (об этом свидетельствовал также знаменитый сталинградец Виктор Некрасов).
В написанной вскоре после Победы статье он вспоминал: «Мне пришлось видеть развалины Сталинграда, разбитый зловещей силой немецкой артиллерии первенец пятилетки - Сталинградский тракторный завод. Я видел развалины и пепел Гомеля, Чернигова, Минска и Воронежа, взорванные копры донецких шахт, подорванные домны, разрушенный Крещатик, черный дым над Одессой, обращенную в прах Варшаву и развалины харьковских улиц. Я видел горящий Орел и разрушения Курска, видел взорванные памятники, музеи и заповедные здания, видел разоренную Ясную Поляну и испепеленную Вязьму». Здесь названо еще далеко не все - Гроссман видел и форсирование Днепра, и чудовищный нацистский лагерь уничтожения Треблинку, и агонию Берлина. Первую в русской литературе повесть о войне - «Народ бессмертен» написал Гроссман, она печаталась в «Красной звезде» в июле-августе 1942.
Василия Семеновича по праву называют одним из самых значительных писателей и «глубоких свидетелей» ХХ столетия. В 1943 по горячим следам событий Гроссман в редкие свободные от фронтовых командировок и редакционных заданий часы начал писать роман о Сталинградской битве. В августе 1949 рукопись романа «За правое дело» была представлена в редакцию «Нового мира». Редактирование рукописи продолжалось почти три года. Роман был опубликован в 1952. В феврале 1953 появилась одобренная Сталиным разгромная, с политическими обвинениями статья М.С. Бубеннова «О романе В. Гроссмана «За правое дело». Отдельным изданием «За правое дело» вышло только после смерти Сталина, в 1954 в Воениздате.
В октябре 1960 года писатель закончил вторую книгу дилогии «Жизнь и судьба». Роман оценивается многими как ««Война и мир» двадцатого века. Это многоплановая панорама эпохи Великой Отечественной войны: Сталинградская битва, тыл, ГУЛАГ, немецкие концлагеря, еврейские гетто, проблема противоречия личности насилию тоталитарной системы, как фашистской, так и коммунистической.
Его центральная идея в том, что проявления человечности, происходящие в тоталитарном обществе вопреки давлению такого общества, являются высшей ценностью.
Гроссман отдал рукопись в журнал «Знамя». На заседании редколлегии, в котором участвовали и руководители Союза писателей, роман отвергли «как вещь политически враждебную». Гроссмана предупредили, что он должен «изъять из обращения экземпляры рукописи своего романа и принять все меры к тому, чтобы рукопись не попала во вражеские руки». Началась настоящая травля.
В начале 1960-х годов между Кремлем, Старой площадью и Лубянкой велась переписка о книге и ее авторе. Как следует из письма председателя КГБ СССР Александра Шелепина к Никите Хрущеву, Василий Гроссман осмелился написать роман «только внешне посвященный Сталинградской битве, а на самом деле, о том, что не война и не фашизм, а советская система, советский государственный строй были причиной многих несправедливостей и человеческих страданий…».
14 февраля 1961 года, три года спустя после расправы над «Доктором Живаго» Пастернака и за полтора года до публикации в «Новом мире» «Одного дня Ивана Денисовича» Солженицына, был арестован роман Гроссмана «Жизнь и судьба». Чтобы не осталось от него и следа, при изъятии рукописи были задействованы высокие чины госбезопасности, уничтожены копирки и ленты пишущей машинки, а с самого Гроссмана взята подписка о неразглашении. Василий Гроссман написал Хрущеву одно из самых удивительных в истории «писем на высочайшее имя»: «Нет смысла, нет правды в нынешнем моем положении, в моей физической свободе, когда книга, которой я отдал свою жизнь, находится в тюрьме, ведь я ее написал, ведь я не отрекался и не отрекаюсь от нее. Я прошу свободы своей книге… Методы, которыми все происшедшее с моей книгой хотят оставить в тайне, не есть методы борьбы с неправдой, с клеветой. Так с ложью не борются. Так борются с правдой…».
Это письмо спасло автора от ареста. Хрущев дал распоряжение главному идеологу страны Суслову принять писателя. Вернувшись домой, Гроссман записал ее по памяти. Суслов резюмировал: «Напечатать рукопись никак невозможно. Судьбу ее мы не изменим. Зачем же нам к атомным бомбам, которые готовят для нас враги, добавлять еще вашу книгу, она гораздо опаснее для нас, чем «Доктор Живаго». Никогда еще так высоко не ценили литературу! Но этот момент был воспринят Гроссманом не просто как убийство книги, но и как приговор для себя, писателя и человека: «Тоска была. А потом, по правде сказать, я даже и не заметил, о чем он говорит. Я понял, что я умер…». Так начался его трагический путь к концу, Василий Гроссман умер через три года после ареста романа. Судьбу у него отняли, но «рукопись не сгорела…».
Писатель и историк Энтони Бивор, переведший на английский язык военные дневники Гроссмана, назвал роман «Жизнь и судьба» лучшим русским романом XX века.