Рогуленко (Крылова) Дина Николаевна

…Я столько раз видала рукопашный,

Раз наяву. И тысячу - во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Так пишет о страхе на войне известная поэтесса и фронтовик Юлия Друнина, попавшая на передовую вполне сформировавшейся личностью. И более взрослые люди, видавшие жизнь, вряд ли могли похвастаться бесстрашием в такой ситуации. А что же тогда должны были чувствовать дети, у которых отняли даже естественное право выражать свой страх плачем, за который тоже расстреливали?! Что ощущали дети, которых воспитала война?!

Я думаю, что это почти невозможно передать, немыслимо понять, но я попробую… Попробую на жизненном примере удивительной женщины, моей прабабушки по папиной линии, все воспоминания раннего детства которой связаны с грозными военными событиями, эпицентром которых явилось легендарное Прохоровское поле, что в нескольких километрах от села, где она родилась, описать переживания, пережитые ею в те далёкие годы.

Рогуленко (Крылова) Дина Николаевна родилась в 1937 году в селе Ржавец Прохоровского района. Свои воспоминания далекого военного детства, как и многие дети нашего славного Отечества, Дина Николаевна связывает со своей семьей, дружной, многодетной, с именами братьев и сестер, с их непростыми судьбами, по которым безжалостно прошла та страшная война. «В 1941 году мне было 4,5 года, - вспоминает Дина Николаевна, - но очень хорошо помню, как зашли немцы бесконечной вереницей на танках. Остановившись в селе, стали ловить кур, гусей. Застрелили глухонемого парня, приняв его за партизана».

А еще сорок первый год для семьи Дины был связан со страшным горем – погиб брат Валентин, ему было 9 лет. Вместе с другом Мишей в тот день пасли на лугу коров. Ближе к полудню раздался страшной силы взрыв, и мать закричала так, что крик этот до сих пор стоит у Дины Николаевны в ушах. Видимо она поняла, что случилось – на лугу было множество снарядов, оставленных немцами. Тела двух мальчишек были разорваны на мелкие кусочки, определить, где кто из них, можно было только по волосам: один был светловолосым, другой - темным. Хоронили в сбитом женщинами деревянном ящичке, а сестра матери еще долго ходила на место взрыва, приносила мелкие частички одежды, кусочки кожи, подкапывала землю на могилке и «прихоранивала» останки брата Валентина.

Старших братьев, Алексея и Ивана, воплощавших для маленькой Дины образ отца, умершего еще до войны, Великая Отечественная война застала уже в действующей Армии. Они вместе прошли ее, имея множественные ранения. Вернувшись, восстанавливали родное село, здесь, на родине, создали семьи, всю жизнь трудились в колхозе. Старшей сестре Наташе, 1927 года рождения, лишения военного лихолетья достались сполна. Десятилетним - тринадцатилетним с раннего утра до позднего вечера, совершенно голодными, уже пришлось во время оккупации рыть окопы. В войну сестра чуть не умерла от рожистого воспаления рук. Натирая ежедневно на руках мозоли до крови (естественно, никто их не обрабатывал), сестра получила воспаление. Лишаться рабочих рук фашистам не хотелось, и немец лекарь дал для обработки ран стрептоцид. Этим и спасли сестру. Четыре года назад она умерла.

Брат Вениамин исчез внезапно. Односельчане видели, как он разговаривал с нашими солдатами – больше его никто не встречал. Возвратился он также неожиданно через два года после Победы уже юношей. Оказывается, советские солдаты посадили его в эшелон, который отправлялся в Среднюю Азию, там он жил в приютившей его семье. Сам же он рассказал, что поступил так из страха быть убитым немцами. Дело в том, что кто-то из односельчан посмеялся над ним: «Ты похож на еврея, да еще картавишь, а евреев они уничтожают сразу». Почему он не предупредил мать, объяснить так и не смог…

«Сорок третий год я помню уже достаточно осознанно, - продолжает вспоминать Дина Николаевна,- тогда мне было уже шесть с половиной лет. От бомбежки мы скрывались в склепе разрушенной Николаевской церкви, построенной еще в 1877 году по велению княгини Софьи Николаевны Волконской. От нее тогда оставалась только колокольня. По ней и вели огонь наши войска, думая, что на колокольне есть огневая точка немцев. Дело в том, что в Ржавце стояли немцы, а в пяти километрах в с. Шипы – наши. Мы пережидали бомбежку в склепе, а был он настоящим бомбоубежищем – каменным, добротно сделанным. Кто-то принес туда икону Николая Угодника, женщины молились, а мы, дети, сжимались в комочки и плакали от страха (а может от голода?).

О том, что на поле под Прохоровкой состоялся страшный танковый бой, мы узнали от взрослых уже чуть позже. Отступая из нашего села, немцы согнали всех жителей и погнали впереди себя. «Шли целый день, до самого темна, - для меня небо смешалось с землей, день с ночью, слышна была канонада, по земле стелился черный едкий дым. Оставили в покое нас немцы уже ночью. Я ревела от холода и голода – очень хотелось есть, ноги были разодраны в кровь. Меня увидел наш солдат, долго рылся в карманах и протянул мне сухарик. Сухарь был весь в махорке, но я ее вкуса не чувствовала, таким он был вкусным. Солдата тоже запомнила хорошо: на нем были брюки - галифе, а ноги в истрепанных обмотках»

Страшное зрелище представляла наша земля в 1943 году - три села в округе – Шипы, Рындинка, Кураковка, были стерты с лица земли... Вот из этой-то вереницы событий и мозаики судеб и складывалось восприятие жизни у ребёнка. Без крова, без еды, без уверенности в завтрашнем дне, в постоянной тревоге, но с надеждой, с любовью к близким, с верой в доброту людей и неиссякаемую силу души человеческой росла маленькая девочка с небесно-голубыми глазами. То, что видели эти глаза, в те годы довелось видеть многим детишкам. И тем из них, кого это не сломило, кого закалило горе и кто нашёл в себе силы и уверенность пережить все тяготы и невзгоды войны, дабы отстоять свою Родину, воскресить её из пепла и воспитать новое поколение, которое не знало бы, что такое война... Слава им!

Ржавецкая школа 5 «В» класс, 1948г. Крылова Дина внизу с белым воротничком. Фото из семейного альбома Рогуленко (Крыловой) Дины Николаевны.

Рогуленко Дина Николаевна, 2012год. Фото из фондов МБУК «Борисовский историко-краеведческий музей».