Один из многих«Здравствуй, дорогой товарищ!
Пишу тебе, не называя своего имени: авось догадаешься? Пишу не без волнения, ибо вижу тебя перед взором своим, выходящим из далекого прошлого сильным, молодым, смелым, мужественным, каким был ты тогда, в 44-45-м. Ты тогда проходил здесь, где я родилась, выросла и, радуясь мирному голубому небу и каждому прожитому дню, так часто вспоминаю тебя добрым словом, вложившего свой вклад в дело Великой Победы над врагом.
Вижу тебя в дни, когда здесь гремели бои, когда ты, опаленный заревом пожарищ, пробирался на Запад, к Балтийскому морю, чтобы очисть землю, ставшую потом родной мне, от фашистской нечестии. Вижу тебя в мае 45-го, когда повсюду в небо взвились сотни тысяч пуль, ракет и снарядов, неся миру не смерть, а весть о долгожданной Победе, о первом дне наступившего мира. Вижу, как преобразилось твое лицо, будто не было на нем серой пороховой копыти, будто не было трудных дорог войны, на которых безвозвратно осталось так много дней неповторимой молодости.
Пытаюсь представить тебя сейчас, каков ты? И не могу. Ты по-прежнему в моем взоре солдат-победитель, гордо несущий Знамя - Победы на Красную площадь столицы - Москвы.
Ты снова с друзьями вспомнишь о тех, кто не вернулся, мысленно вновь пройдешь через долгие дни войны, вспомнишь одну-другую песню из тех далеких лет и, подняв бокал вина в семейном кругу среди родных и друзей, с гордостью скажешь: « За нашу Победу!» и вздохнув с грустью добавишь: «За тех, кто навсегда остался там, на полях сражений!»
Дорогой мой друг! Как много хочется пожелать тебе в преддверии этого праздника! Пусть в твоем дому всегда царит Мир, Любовь, Счастье!
Ты снова с друзьями вспомнишь о тех, кто не вернулся, мысленно вновь пройдешь через долгие дни войны, вспомнишь одну-другую песню из тех далеких лет и, подняв бокал вина в семейном кругу среди родных и друзей, с гордостью скажешь: « За нашу Победу!» и вздохнув с грустью добавишь: «За тех, кто навсегда остался там, на полях сражений!»
Дорогой мой друг! Как много хочется пожелать тебе в преддверии этого праздника! Пусть в твоем дому всегда царит Мир, Любовь, Счастье!
Кому, как не тебе, солдату минувшей и самой жестокой войны, не знать на склоне лет ни горя, ни страха, ни кручины?!
Крепкого здоровья, большого счастья, удач, радости – всегда полной чашей! С днем Великой Победы, дорогой мой друг и товарищ!
До новых заочных встреч!»
Это письмо-поздравление пришло к моему отцу-фронтовику из Прибалтики. Его как воина-освободителя Латвии нашли следопыты Прибалтийского музея боевой славы г. Виляны и вели с ним активную переписку. Дело в том, то мой отец, Демьяненко Василий Михайлович, воевал на 2-ом Прибалтийском фронте.
Крепкого здоровья, большого счастья, удач, радости – всегда полной чашей! С днем Великой Победы, дорогой мой друг и товарищ!
До новых заочных встреч!»
Это письмо-поздравление пришло к моему отцу-фронтовику из Прибалтики. Его как воина-освободителя Латвии нашли следопыты Прибалтийского музея боевой славы г. Виляны и вели с ним активную переписку. Дело в том, то мой отец, Демьяненко Василий Михайлович, воевал на 2-ом Прибалтийском фронте.
Великая Отечественная война – событие историческое. И сегодня, когда мир пытается переписать историю второй мировой войны, стараются умалить заслуги нашего народа в победе над фашизмом, необходимо говорить и писать о таких людях как мой отец. Они – часть истории нашей страны.
Жителем Кемеровской области отец стал с 1950 года. Здесь родились и мы: пятеро детей, три сына и две дочери. Кузбасс стал для нас, а теперь и для наших детей, родным домом.
Отец родился в 1926 году в Алтайском крае. Его мать, Мария Ивановна, рано овдовела. У нее на руках остались пятилетний Вася и трехлетняя Аня. Через четыре года Мария вышла замуж за вдовца с двумя детьми, а затем их семья пополнилась еще двумя сыновьями. Шестеро детей в семье в то время была не такая уж редкость. Мать с отчимом жили плохо, в семье были постоянно скандалы. Отчим так и не смог, а возможно не хотел, заменить приемным детям родного отца. Из своего детства Василий на всю жизнь сделал вывод, что своих детей никогда не осиротит.
Когда началась война, Василию было 14 лет. На волне патриотического порыва он пошел записываться добровольцем, но ему отказали. В армию его призвали в ноябре 1943 года в 17-летнем возрасте. Его зачислили курсантом в 5-й учебно-стрелковый полк офицерского училища в г. Рубцовске, но до офицера не доучили. В звании сержанта отправили на фронт в Прибалтику. Воинская часть формировалась в Ивановской области, попала под бомбежку, ее расформировали, Василия направили на пополнение в 23-ю Красногвардейскую Киевско-Житомирскую дивизию. Она тогда держала третий Белорусский фронт, тогда он проходил под Шауляем. До передовой добрались к ночи, а утром уже в бой. Бои шли в направлении рек на Курлянских болотах, которые простираются от Винницы до самой Риги.
Два раза, отец получал ранения, попадал в госпиталь, поправлялся - и опять на передовую. В августе 1944 года его назначили командиром стрелкового отделения 225-го стрелкового полка, а через некоторое время командование его определило в дивизионную разведку. Работа разведчика имела свои особенности, нужно было тихо бесшумно передвигаться, уметь работать ножом, быть быстрым на ногу. Все эти навыки были у отца, благодаря тому, что до войны он занимался охотой. А еще, он рассказывал, что когда готовились идти на задание, то нельзя было есть. Это важный фактор выживания, т.к. при ранении в живот, если полный желудок, то это неминуема смерть, а так будет шанс выжить. Бывало дня по три они ничего не ели.
Отец, конечно, не помнит, сколько раз ему довелось ходить на задание, но за особо важные сведения, добытые в тылу врага, его дважды представляли к ордену Красной звезды. А еще на всю жизнь запомнилось последнее задание. Это было в октябре 1944 года. Их группе из 11 человек нужно было идти в тыл врага и привести «языка». Саперы разминировали им небольшой проход на поле и они, гуськом, друг за другом, поползли в тыл. Там, они почти три дня ждали благоприятного момента, чтобы захватить нужного «языка», а когда взяли и пошли к нашим, то напоролись на фашистскую засаду. Их загнали в болото. Курляндские болота – для нас просто название. А вот для них, одиннадцати человек, они стали для кого-то спасением, а для кого-то – могилой. Фашисты, прокараулив их день, на ночь оставили «кукушек» - так называли снайперов – и ушли. Бойцам ничего не оставалось, как идти на риск – пробираться под пулями снайперов к своим, надеясь на темноту. Сколько раз приходилось нырять в холодную болотную жижу с головой, дыша через трубки из камыша, он и не помнит, но из одиннадцати человек вышли только пятеро, а главное – вывели живым пленного. И уже на поле, переходя к своим, они попали под обстрел миномета, осколками мины ранило отца. Ранение оказалось тяжелым, разворотило ногу, осколками посекло грудь, контузило. Товарищи его вытащили, сдали в медсанбат. А там – спасибо врачам, сделали все, чтобы он остался жив. Но в родном полку его посчитали убитым, так как их группа вышла к соседней части и, домой к матери отправили похоронку со страшными словами «…погиб смертью храбрых…». Позже ему односельчане рассказывали, что мать, получив это страшное известие, кричала так, что сбежались все соседи, а когда повалилась без чувств от горя, то в сознание ее привели только облив холодной водой. На протяжении трех месяцев его оплакивали родные и близкие. А потом пришло от него письмо, что жив и лежит в госпитале. И как потом, рассказывал нам отец, только применение нового лекарства -пенициллина, спасло его ногу от ампутации.
Домой он вернулся 30 апреля 1945 года, весь бинтах, на костылях, страшно худой, но все-таки живой. Из госпиталя ему дали справку о негодности к строевой службе и присвоили 2-ю группу инвалидности пожизненно. Но, поправив немного здоровье, отец пошел работать. Работал учетчиком тракторного отряда, кладовщиком, счетоводом. Днем работал, а вечерами лечил раненную ногу, которая никак не заживала, болела и кровоточила. И мы, его дети, помним эту ногу, всю изуродованную осколками, короче второй ноги на 4 см. Глядя на нее, мы понимали, что такое война.
Домой он вернулся 30 апреля 1945 года, весь бинтах, на костылях, страшно худой, но все-таки живой. Из госпиталя ему дали справку о негодности к строевой службе и присвоили 2-ю группу инвалидности пожизненно. Но, поправив немного здоровье, отец пошел работать. Работал учетчиком тракторного отряда, кладовщиком, счетоводом. Днем работал, а вечерами лечил раненную ногу, которая никак не заживала, болела и кровоточила. И мы, его дети, помним эту ногу, всю изуродованную осколками, короче второй ноги на 4 см. Глядя на нее, мы понимали, что такое война.
Когда страна праздновала 40-летие Победы, нашу семью пригласили в Латвию. Там возле хутора Лачи, на братской могиле был поставлен памятник погибшим воинам, и на нем была табличка с фамилией моего отца. Ведь в свое время на него было выписано похоронное извещение. Надо было убрать нашу фамилию из списка погибших, но съездить не получилось, это мероприятие прошло без нашего присутствия.
У каждого человека есть какой-то свой талисман. У моего отца с фронта сохранилась молитва «Живые помощи» написанная на тетрадном листке химическим карандашом. Этот листочек был с ним до конца его дней. Вот прошло уже 6 лет, как с нами нет отца. Но только теперь пришло понимание, какой это был человек! И как его не хватает нам, детям и внукам.
Разбирая переписку отца с музеем боевой славы, меня поразило размышления о судьбе страны бывших фронтовиков:
«Нынешний год порадовал нас такими событиями, как вывод наших войск из Афганистана, выборы в Верховный Совет Союза ССР достойнейших из достойных представителей народа…. Много проблем предстоит разрешить высшему органу народных представителей, чтобы оправдать доверие своих избирателей. Но возлагая на них свои надежды, мы вовсе не собираемся устраняться от борьбы за преодоление всего негативного, что осталось в наследие нынешнему поколению от сталинской диктатуры и брежневских застойных лет. Мы должны достойно представлять ветеранское поколение в этой борьбе…» Или вот что они говорили о перестроечном времени: «Наша молодость была отдана войне и послевоенной разрухе. Мы умели ценить нашу дружбу и братство. Больно же нам на старости лет осознавать, что многие наши добрые традиции утратили нынче среди молодежи свои ценности. Смягчает эту досаду добрые вести о тех, кто с честью выполнил свой долг в Афганистане. …Редеют наши ветеранские ряды. Но каждый, оставаясь в строю, делает все, чтобы помочь перестройке. Для этого есть у нас жизненный опыт и не остыла любовь наша к Матери Родине». А после распада СССР и крутого переворота в политике Латвии наши фронтовики недоумевали: « Что же происходит сейчас в нашем общем «доме», который мы долгое время с гордостью называли Союзом Советских Социалистических республик. Как и куда движется страна?»
«Нынешний год порадовал нас такими событиями, как вывод наших войск из Афганистана, выборы в Верховный Совет Союза ССР достойнейших из достойных представителей народа…. Много проблем предстоит разрешить высшему органу народных представителей, чтобы оправдать доверие своих избирателей. Но возлагая на них свои надежды, мы вовсе не собираемся устраняться от борьбы за преодоление всего негативного, что осталось в наследие нынешнему поколению от сталинской диктатуры и брежневских застойных лет. Мы должны достойно представлять ветеранское поколение в этой борьбе…» Или вот что они говорили о перестроечном времени: «Наша молодость была отдана войне и послевоенной разрухе. Мы умели ценить нашу дружбу и братство. Больно же нам на старости лет осознавать, что многие наши добрые традиции утратили нынче среди молодежи свои ценности. Смягчает эту досаду добрые вести о тех, кто с честью выполнил свой долг в Афганистане. …Редеют наши ветеранские ряды. Но каждый, оставаясь в строю, делает все, чтобы помочь перестройке. Для этого есть у нас жизненный опыт и не остыла любовь наша к Матери Родине». А после распада СССР и крутого переворота в политике Латвии наши фронтовики недоумевали: « Что же происходит сейчас в нашем общем «доме», который мы долгое время с гордостью называли Союзом Советских Социалистических республик. Как и куда движется страна?»
В 1992 году пришло последнее письмо от председателя Совета музея, Героя Советского Союза Ф. Клейбуса, в котором он писал, что работа музея прекращена, и он просит прощения у всех воинов-прибалтийцев за политику своего правительства.
Но как бы ни хотелось Латвийскому руководству, преподнести историю Великой Отечественной войны в другом, выгодном для них свете, им это не удастся.
Мы, дети фронтовиков, наши дети, а теперь и наши внуки, будем записывать и бережно хранить все документы, воспоминания наших ветеранов. Будем рассказывать о подвигах наших отцов и дедов на той самой кровопролитной войне. Мы будем выступать гарантами исторической правды о второй мировой войне. Каждая семья держится на любви и памяти старшего поколения. Они – хранители мудрости, носители наших лучших традиций, образец для подражания будущим поколениям.
Автор: Худякова Мария Васильевна, дочь
Мы, дети фронтовиков, наши дети, а теперь и наши внуки, будем записывать и бережно хранить все документы, воспоминания наших ветеранов. Будем рассказывать о подвигах наших отцов и дедов на той самой кровопролитной войне. Мы будем выступать гарантами исторической правды о второй мировой войне. Каждая семья держится на любви и памяти старшего поколения. Они – хранители мудрости, носители наших лучших традиций, образец для подражания будущим поколениям.
Автор: Худякова Мария Васильевна, дочь
