Скромность настоящего героя - Михаил Ильич Сергеев

К 9 мая обычно пишут про ныне здравствующих фронтовиков. Увы, тех, кто ушёл на войну в 41-м и своей кровью добыл Победу в 45-м почти не осталось. А ведь среди ушедших были настоящие герои.

Сегодня мы расскажем о нашем земляке, чьим подвигом павлодарцы могут гордиться. Это лётчик-штурмовик, командир эскадрильи Третьего штурмового авиакорпуса, капитан Михаил Ильич Сергеев.

Он установил абсолютный боевой рекорд военного времени, совершив за один вылет девять штурмовок вместо трёх.

12 июля 1943 года эскадрилья из шести самолётов ИЛ-2 под его командованием стёрла с лица земли большую вражескую группировку, состоящую из зениток, танков и пехоты, которая готовилась окружить наши части в ходе Орловско-Курской операции.

Для начала вкратце о том, как родилась эта статья. Старейший павлодарский фотограф Николай Мохирев, о котором я писал в статье «Машина времени Николая Мохирева» («НЖ»№ 51 от 25.12.14г.) в своём архиве нашёл фотографию, сделанную в 1970-м году на 50-летие КазССР.

На этом снимке запечатлена группа фотографов, снимающих праздничную демонстрацию на центральной площади Павлодара. Поодаль от них стоит скромный человек в серой кепочке, с фотоаппаратом на шее и очками в руках. Мохирев сразу признал в нём своего старого знакомого Михаила Сергеева и вспомнил тогдашний с ним разговор.
- Вот попался человек тебе навстречу, с виду такой маленький, щупленький, неприметный… А ведь какая сила внутри у него, какая смелость, - говорит Николай Мохирев, разглядывая старое фото, - Помню, познакомились с ним, разговорились. Воевал? - спрашиваю. Да, говорит, воевал. А было что интересное? И он мне рассказал свою историю. Только после войны он осознал, как сильно рисковал тогда, пойдя вопреки всем инструкциям на девять штурмовок. Он мне говорил: если бы я тогда потерял хоть один самолёт – это трибунал.

Николай Мохирев по старой памяти связался с дочкой Сергеева Марианной Михайловной, и она предоставила нам уникальные военные фотографии своего отца, написанную им собственноручно автобиографию и самое ценное – перепечатку статьи «Девятая штурмовка» из газеты «Правда» от 29 июля 1943 года, которую написал известный советский писатель Борис Полевой, лауреат двух Сталинских премий, автор «Повести о настоящем человеке» о лётчике-асе Алексее Маресьеве.

В годы войны Полевой был военным корреспондентом. В 1942 году в ходе Орловско-Курской операции познакомился с лётчиком Михаилом Сергеевым. Благодаря статье моего прославленного коллеги сохранились все подробности этого подвига. Вот что наблюдал Борис Полевой, прибывший на поле боя, буквально на следующий день: «Дорога, лощина, дубовый лесок и в особенности его опушка, были густо забросаны вражескими трупами. Было видно, что смерть обрушилась на немцев внезапно, буквально, как снег на голову. Среди опалённых дубков опрокинутая набок автокухня и возле неё трупы с котелками. Трупы на дороге, трупы в придорожном кювете, в снарядных воронках, у деревьев. И тут же в кустах, под деревьями – разбитые автомашины, броневики с вывороченными внутренностями, танки с пробитыми крышками, с сорванными башнями… Всё говорит о том, что удар, нанесённый немцам, был так могуч и внезапен, что многие из них погибли прежде чем успели сообразить, откуда он нанесён».

Что за ужас?! – воскликнет современный читатель. Но если бы не эскадрилья Сергеева, фашисты уничтожили бы сотни, тысячи советских солдат. Исход этой битвы был бы не в нашу пользу. На войне как на войне. Без сантиментов. Вот как скромно и сдержанно описал в своей автобиографии этот штурм сам Михаил Сергеев: «12 июля я получил важное боевое задание по разгрому большой вражеской группировки, пытавшейся окружить, отрезать наши части, прорвавшиеся далеко вглубь немецких войск. Задание группой из шести самолётов я выполнил, и был вызван в ставку командующего ВВС страны, главного маршала авиации Новикова, который попросил меня рассказать всё о себе, после этого написал приказ, наградить орденом «Красное знамя» и присвоить звание капитана, а всю группу лётчиков наградить орденами «Красная звезда». Он сам лично прикрепил мне орден».
Хорошо, что Борис Полевой выяснил у Сергеева детали этого полёта и сохранил их для истории: «Ракета – по машинам застала капитана Сергеева за завтраком. Он бежал к самолёту, на ходу дожёвывая бутерброд с салом и застёгивая шлем. Через минуту Сергеев был в воздухе, наблюдая плывущие внизу, до мелочей изученные пейзажи и обдумывая план воздушной атаки. Он немного волновался. Вылет был необычен. Его предупредили, что в районе цели, в леске сосредоточилась большая группа пехоты и танков, готовящаяся ударить во фланг нашей наступающей, прорвавшейся далеко вперёд части.

Нужно было рассеять и уничтожить эту группу. Предупредили, что надо быть осторожным, что у немцев здесь сильные зенитные средства. И пока штурмовики тянулись к цели, у командира окончательно созрел план атаки. За несколько километров перед целью он развернул свою группу, скользнул на бреющий полёт и, крадучись, прячась в складках местности, повёл свою эскадрилью. Они вырвались неожиданно из-за холма и, прежде, чем немцы успели опомниться и понять, что произошло, обрушили ревущий вихрь снарядов и бомб.

Как смертоносный смерч пролетела эскадрилья над немецким скоплением и вслед за командиром взмыла вверх. Внизу застучали зенитки. Сергеев это предвидел. «На зенитки» - скомандовал он и, переведя свой самолёт в пике, понёсся на зенитную пушку, замаскированную ветками, и пули его проложили серые трассы от самолёта до вражеского орудия. У земли он для верности дал короткую очередь из пушек, вывел самолёт из пике и, набрав высоту, оглянулся: пять самолётов послушно шли за ним.

Вражеские зенитки молчали. «Теперь можно поработать спокойно», - подумал капитан Сергеев. И снова приказал эскадрильи идти на штурмовку. В третий заход штурмовик спокойно выбрал себе цель. Основная группа обрушилась на танки, разбегавшиеся по полю, как блохи. Попутно стрелок Сергеева Степан Чернышев поджёг огнём своего крупнокалиберного пулемёта автомашины, а замыкавший младший лейтенант Никитин заметил и разбил немецкую зенитную установку. Положенные штурмовикам три захода были выполнены. Но на земле ещё было видно движение, по дороге к деревне бежали люди, по полю ползали танки. Горючее в баках было, боеприпасы оставались и, увлечённый боем командир эскадрильи скомандовал по радио: «Не расходиться! За мной!» И снова три смертоносных вихря прошли над полем, над дорогой, накрывая бегущих. Но немцы ещё кое-где уцелели. Они сновали у нескольких танков, видимо, пытаясь их завести.

Горючего было мало, в обрез, но капитан Сергеев рассудил, что до своих хватит, а в крайнем случае можно сесть и на поле. И вот лётчики услышали по радио возбуждённый голос своего командира: «Не расходиться. На заход». И ещё три смертоносных смерча пролетели над немцами. Теперь штурмовики шли, прижимаясь к земле, почти цепляясь крыльями за верхушки деревьев, кося пулемётным огнём.

Только завершив девятый заход капитан вывел свою машину из боя и скомандовал лётчикам подстраиваться в обратный полёт. Только сейчас, когда схлынуло вдохновение боя, он почувствовал, что весь мокр от пота и что машина выбирает из баков последний бензин».
За годы войны у Михаила Сергеева было много трудных полётов, в которых гибли его боевые товарищи, и едва не погиб он сам. Во время штурма речной переправы его подбили. Сергееву удалось вывести горящий самолёт за линию фронта и посадить его в полукилометре, «как утюг» - то есть с убранными шасси. Он попал под сильнейший обстрел, но был спасён. В 1944 году после госпиталя ему ограничили полёты на скоростных самолётах и назначили командиром 407-й отдельной эскадрильи связи. Все попытки вернуться в штурмовую авиацию были тщетными.

Михаил Ильич Сергеев родился в Саратове в 1910 году в семье железнодорожника. В 1929 году окончил ФЗУ и год проработал слесарем-паровозником на станции Ртищево. В 1930 вернулся в Саратов, работал слесарем на Электротехническом ремонтном заводе железной дороги. Попутно окончил курсы авиамотористов при Саратовском аэроклубе. В 1932 году был объявлен Сталинский призыв во все военные школы СССР. Сергеев поступил в Энгельскую военную школу лётчиков.

В 1936 году его направили служить в Хабаровск в отдельный отряд специального назначения ПВО. Он летал на Сахалин, Николаевск на Амуре, в Комсомольск, в район боёв на озеро Хасан, вдоль границы по Амуру. Сергеев принимал участие в поисках экипажа лётчиц, установивших мировой рекорд, совершив беспосадочный перелёт Москва — Дальний Восток, протяжённостью 6450 километров. Одна из лётчиц – Марина Раскова вынуждена была выпрыгнуть с парашютом в тайгу, где провела 10 суток, имея с собой только две плитки шоколада и револьвер.

О её приключениях я читал в детстве в книге Николая Верзилина «По следам Робинзона». Там приводились цитаты из дневников Расковой, упоминались лётчики, прилетевшие из Комсомольска ей на помощь. Мог ли я тогда знать, что один из них – наш земляк Михаил Сергеев? Демобилизовавшись в 1945, он оставил военную службу и ушёл из авиации. Сначала возглавлял отдел кадров на стройке стотысячетонного элеватора в Тихорецке. Потом окончил курсы ВОХР в Москве, был начальником вооружённой охраны на секретных объектах в Лабинске и Ейске.
В 1955 году приехал на целину. Возглавлял охрану на Павлодарском элеваторе, работал на строительстве канала «Иртыш-Караганда». Увлекся фотографией. У дочери Сергеева Марианны Михайловны хранится уникальная фотолетопись строительства канала «Иртыш-Караганда». Михаил Ильич запечатлел все этапы этой великой стройки – буквально от первого колышка. В 1970-м Сергеев вышел на пенсию, но продолжил работу. В 1983 году его не стало. Михаил Ильич прожил достойную и интересную жизнь. Однако из-за своей скромности о ней не любил распространяться.

Как писал в далёком 1943-м году о награждении капитана Сергеева Борис Полевой: «Сухощавый, наголо выбритый, смуглый человек, столько раз спокойно смотревший смерти в глаза своими серыми глазами, смущался и краснел, как мальчик, отчего его загорелое лицо становилось совсем чёрным. Его наградили орденом Красного знамени, его хвалили, а он не понимал, за что. Ему совершенно искренне казалось, что ничего особенного он не сделал».

Фёдор КОВАЛЁВ, фото из семейного архива Сергеевых