Соловьёва Вера Сергеевна

В октябре меня с военкомата послали сопровождать эшелоны с призывниками. Нас было 3 фельдшера на 40 вагонов. Надо было проверить и больных и пищеблок.
Эшелоны шли через Узбекистан и Туркмению и все пустыни Туркмении. Эшелон обычно шел 10 дней. Была страшная жара, вода дефицит и первая столовая была в Ашха-баде. Эшелоны шли через Красноводск, Каспийское море. Когда подходили эшелоны ко-рабли уже ждали новых солдат. Мы их сдавали и возвращались со следующим эшелоном или санитарным поездом. Поездки были трудные жара, безводие.
В Красноводск запомнился тем что море с которого пить нельзя, жарой и горем.
Так мы ездили 3 раза. Потом в декабре 1943 года нам вручили повестки и направи-ли в Москву в санитарное управление. С Узбекистана до Москвы ехали воинскими эше-лонами, которые стояли на каждом разъезде. Добирались до Москвы 12 дней.
В Москве нас направили на I Белорусский фронт. Санитарное управление находи-лось станция Догач в лесу за Брянском. В сан. управлении нас поделили, двоих в том чис-ле меня отправили в поселок Косимовка. Добирались туда машинами. Приняли нас хоро-шо. Сразу устроили по отделениям, дома надо надо было приводить в порядок, так как они были разбиты, окна заколачивали, делали нары. Это был январь месяц 1944 года. Су-гробы огромные. Мерзнуть было некогда. Госпиталь 5529 был сортировочный, тяжелых больных отправляли санитарными машинами в г. Речицу, а выздоравливающих оставляли для помощи мед персоналу, который тоже долго не задерживался.
В Белорусии мы стояли 3 месяца. Потом нас подтянули к городу Жлобину и тут было много работы. Но самое главное наступление началось стремительное в декабре 1944 года. Нас сразу двинули вперед. И так за несколько дней мы очутились в Бресте. Там мы тоже не разворачивались сразу перебросили в Польшу. Местечко Окшея дали поль-ские конюшни. Которые мы чистили, рыли землянки. А на следующий день нас отвезли в крепость, где мы должны были подготовить все к приему раненых. Это было на Висле, немец стоял по ту сторону реки, мы по другую в страшной крепости Демблин. Когда мы заехали туда у нас видавших виды через все прошедших, но в этой крепости было жутко. Кругом лежали трупы, деревянная обувь. Там очень много погибло наших военно-пленных. Крепость была очень-очень старая, но на ночь вывозили, так как ночью крепость обстреливалась из минометов. Но в этой крепости не пришлось поработать, так как нача-лось большое наступление в районе Пулавы. Там было столько раненых, по моему соьра-лись все туда госпиталя. Класть раненых было негде, у поляков размещались. Перевязоч-ные были в землянках, освещали их фонарями. Поток раненых возрастал. Грузили кого можно в машины и отправляли на станцию. Туда подавали санитарный поезд и отправля-ли раненых. Легко раненые в основном помогали работали со всем медперсоналом. Врачи, медсестры, санитары у всех было одно НАДО! Другого выхода нет!
Наша армия шла так стремительно после Одера тихим ходом очути-лись в Германии. Там нас разместили в местечке Цилинцах в каком то лесу. Это бы месяц мая. Красивый цветущий. Мы уже не принимали раненых нас распределили по отделени-ям и направили в Берлин. В Берлине нас разместили в пятиэтажном здании и поставили на работы на медицинских фабриках. Там мы собирали собирать санитарные сумки. Я дума-ла война закончилась, зачем сумки, да столько много, оказалось мы их собирали для Япо-нии. Ну туда я не попала. В рейхстаг мы уже ходили всем отделением. Но не думали, что это документальные росписи. Мы были молоды, счастливы, что закончилась война.
В апреле 1946 года я вернулась в Узбекистан в г. Андижан где проработала в боль-нице медицинской сестрой детского отделения с 1946 по 1992 год (46 лет).