Мои родные на фронтах Великой Отечественной войны

Мои родные на фронтах Великой Отечественной войны.

Иван Сергеевич Бажаев, так звали моего папу, ещё в детстве остался сиротой. Началась война, ему было тринадцать лет, а когда исполнилось четырнадцать, старики-соседи ему посоветовали: «Иди в сельсовет, проси, чтобы тебе прибавили возраст, иди в военкомат, просись на фронт, а там тебе кусок хлеба обеспечен». Так он и сделал. Сначала папа попал в школу подготовки радистов, а в 1943 году был направлен на Первый Украинский фронт и был зачислен в разведотряд. Поначалу было всё хорошо: переходил линию фронта, приносил ценные разведданные, приводил «языка», но однажды…

Троих разведчиков и его, радиста, забросили глубоко в немецкий тыл. Задание они выполнили, нужно было возвращаться, но не тут-то было: фронт продвинулся, немцы наступали, беспрерывно шли бои. Продукты питания у них закончились, они уже двое суток ничего не ели. Командир распорядился: оставить рацию с двумя разведчиками, которые укроются в лесу, а они вдвоём пойдут в ближайшую деревню и добудут еды. Командир и папа под прикрытием ночи подошли близко к одному дому, услышали визг маленького поросёнка и решили его взять. На втором этаже этого дома шла гулянка немецких офицеров. Взять поросёнка им удалось без особого шума, но, когда они уходили из деревни, наткнулись на немецкий патруль, который открыл огонь. На шум поднялись другие, опушка простреливалась насквозь, по лесу был открыт миномётный огонь. Погиб командир, а папа на месте, где скрывались двое разведчиков, и была спрятана рация, увидел большую воронку, рядом валялись остатки одежды, обломки рации и окровавленные тела. Папа отошёл вглубь, подальше от этого места, разжёг костёр, в немецкой каске, которую нашёл поблизости, стал варить мясо поросёнка. К рассвету он вышел к восточной опушке леса и увидел, что всё огромное поле завалено трупами. Он пополз между ними на восток, к своим, но его заметили немцы, объезжавшие на мотоцикле поле боя, и подъехали к нему. Он успел спрятаться под трупами, но немцы расшвыряли их, папу, лежавшего лицом к земле, повернули на бок, и со словами «Tod» (мёртвый) штыком пригвоздили к земле. Очнулся он в полевом госпитале. На память об этой вылазке у него остались шрамы от колотых ран, от минных осколков на шее, на животе и боку, он также потерял фалангу большого пальца на левой руке.

После выздоровления он опять вернулся на фронт к маршалу Коневу. О нём папа очень тепло отзывался, любил его, часто вспоминал о нём, рассказывая интересные моменты из фронтовых встреч с ним. Маршал Конев любил солдат, ценил их и молодых в частной беседе, отправляя на задание, называл сынками, старших-отцами. А когда дедушка (протоиерей Фёдор Троицкий), обвенчав моих папу и маму, благословил, то папа сказал: «Второй человек в моей жизни благословляет меня». На вопрос папы, а кто был первым, он ответил: «Маршал Конев. Он всегда благословлял нас широким крестом, отправляя на задание, а перед боем осенял себя крестным знаменем и говорил: «Ну, с Богом!»

Мой папа вернулся с Великой Отечественной войны, а его отец, мой дедушка Сергей Афанасьевич погиб под Сталинградом. Об этом я знаю из похоронки (так называют извещение о гибели на фронте). О смерти отца папа узнал ещё на войне.

Однажды, когда выдалась свободная минута, он прикорнул в землянке и увидел сон. По дну глубокого оврага идёт бесконечная вереница раненых солдат, среди них он увидел своего отца с окровавленной повязкой на голове. Папа бежит по краю крутого оврага, не упуская из виду отца, и кричит: «Папа, папа, возьми меня с собой! Я к тебе хочу!» Но отец ответил: «Рано ещё!» И смешался с толпой. Больше, сколько ни бежал папа вслед, его не видел.

Проснулся от прикосновения руки друга-разведчика, пожилого человека. «Что с тобой? Отца всё зовёшь». Папа рассказал ему свой сон. А тот успокоил: «Значит, не погибнешь, всю войну пройдёшь. А вот отец, наверное, погиб». Действительно, папа вскоре получил из дома письмо, где сообщалось о том, что на его отца пришла похоронка. Не вернулись с фронта и брат папы Василий Сергеевич, мамин двоюродный брат Владимир Павлович и её дядя Аркадий Васильевич. Это только из самых близких.

Ну а что папа? В сентябре 1945 года он был переброшен из Германии на Дальний Восток. Там Япония заявила о своих претензиях. Восемь лет отвоевал-отслужил папа. Когда демобилизовался, закончил среднюю школу, Казанский ветеринарный институт имени Баумана, работал врачом. Умер, когда ему было 38 лет. Вечная ему память!

Но не только папа храбро сражался на фронтах Великой Отечественной войны. Мужчины из поколения дедов и отцов зорко охраняли рубежи нашей Родины. Из поколения дедов погибли на фронтах Великой Отечественной войны: Владимир Тугаров, Аркадий Дмитриевский, Сергей и Василий Бажаевы. Михаил Евдокимов, Алексей Воропаев; вернулись с фронтов этой войны: Иван и Филимон Бажаевы, Иван Шалаев, Николай Обухов, Трофим Елисеев, Павел Тугаров, Виктор Вахонин, Алексей Котов… Но, к сожалению, никого из них сейчас нет в живых. Хотелось бы рассказать о некоторых из них.

Тугаров Владимир Павлович, мой двоюродный дедушка, родился в 1926 году. После окончания семилетки поступил на работу на судостроительную верфь. Работать начал рано, в пятнадцатилетнем возрасте. Юность его совпала с войной, поэтому, когда прошла первая мобилизация, он, ещё мальчишка, только начавший свой трудовой путь, встал на должность бригадира, который ушёл на фронт. Под началом дедушки Володи работали его сверстники и совсем молодые ребята. Рабочий день стал десятичасовым, а потом его ещё увеличили, т.к. надо было в сжатые сроки спускать на воду очередную «посудину». Чистополь, город, где жил мой дед Владимир, стоит на берегу полноводной реки Камы, вдали от фронтов, в глубинке Татарской Республики. По рассказам моей мамы (он был старше её на 6 лет), Володя был неутомимым человеком, занимал активную жизненную позицию. К ним на верфь приходили (на встречу с работниками) писатели и поэты, которые были эвакуированы во время войны из Москвы и других городов. Делился с впечатлениями от этих встреч со всеми домашними, радовался и поднимал дух свой маме, моей прабабушке Нине Петровне, которая со дня на день ждала с замиранием сердца повестку сыну из военкомата. Своими рассказами он старался отвлечь её от тяжёлых дум о нём, о хлебе насущном. А сам не мог дождаться, когда придёт эта повестка. Ведь вести с фронтов войны не особенно радовали.

Шёл 1943 год. Его призвали на фронт. Прощаясь с сестрой и братом, он наказывал: «Берегите маму, хорошо учитесь, пишите мне и папе письма на фронт». А когда провожали его, на пристани он шепнул маме своей: «Меня убьют, не говори ребятам, пусть не плачут обо мне. Они маленькие, должны радоваться жизни». Повоевать долго ему не пришлось. Пуля снайпера оборвала его жизнь. Похоронка пришла через полгода, а ещё через месяц – письмо от командира, в котором он сообщал подробности гибели дедушки Володи. В 1945 году вернулся с фронта его отец Павел Тугаров, прошедший войну от звонка до звонка.

О Павле Петровиче Тугарове, моём прадедушке, рассказывала тоже моя мама, перебирая фотографии, которые кучкой лежали в конверте (альбом переполнен). Он был работником кухни на фронте. Обеспечивая водой, топливом, чистил котлы и, конечно, приходилось браться за винтовку, ходить в рукопашный, когда брали какую-нибудь высоту или форсировали реку, каждый ствол был на учёте. Но ему повезло: лёгкие царапины. Ранение руки, но кость не задета. Дожил он до глубокой старости и любил рассказывать военные эпизоды из фронтовой жизни.

Хотя я, не видела ни того, ни другого участника войны, но память моих близких сохранила тёплые воспоминания о них.

А ещё из нашей семьи, со стороны бабушки, воевал Виктор Николаевич Вахонин.Он бабушке, Людмиле Петровне Троицкой, приходился дедушкой. У нас в альбоме есть его фотография. Мама София Фёдоровна Бажаева всегда говорит: «Вот посмотрите на своего прадеда:вся грудь в орденах!» Мы не просто смотрели, а пытались определить, что это за ордена. Ясно узнаётся орден Красной звезды и Отечественной войны, а слева на груди 9 медалей. Но какие это медали, мы не поняли: отблески света мешали нам разобрать. Это теперь мы смотрим лица на фотографиях, а когда я была помоложе – смотрела на реликвии Великой Отечественной войны. Фотография сохранилась, а документы и медали с орденами хранятся у потомков по прямой линии в городе Чистополе. Его уже нет в живых, только могила да памятник, поставленный военкоматом на кладбище в городе Чистополе.

Со стороны дедушки Троицкого Фёдора Васильевича воевал Дмитриевский Аркадий Васильевич, он муж моей двоюродной бабушки. Ведь в то время не было ни одной семьи, которая не проводила на фронт отца, или сына, или мужа, или брата. Все вместе, всем миром хотели быстрее, насколько это возможно, изгнать из пределов Родины непрошеных гостей – фашистских захватчиков. Тогда и лозунг был такой: «Мы чужой земли не хотим, а своей и пяди не отдадим». Вот и шли на фронт и по призыву-повестке добровольно. Вот Дмитриевский Аркадий Васильевич ушёл на фронт добровольцем. Но прежде чем уйти на фронт, он перевёз свою семью из Подмосковья (это ещё возможно было осенью 1941 года) в «глухомань» - в Марийскую Республику в Сернурский район. Устроил её с жильём, на работу (жена его работала бухгалтером на лесопильном заводе), оставил на её попечении троих сыновей, старший с 1928 года, а младшему только-только исполнилось 3, и ушёл в военкомат, вернулся домой на 2 часа; собрать «котомку», попрощаться с близкими. Больше его и не видели. С фронта регулярно приходили письма, наполненные описанием фронтовой жизни или всего 2-3 строчки (перед боем успел написать).

Под Смоленском получил тяжёлое ранение. В госпитале лежал в Чебоксарах, но жене своей ни в коем случае не позволял приехать, навестить: нельзя оставлять детей без присмотра, особенно тревожился за малыша Славика. После госпиталя опять на фронт. Последнее письмо пришло из Берлина. Оно было коротким: «Вызывают в штаб…» Только потом, спустя месяцы пришла похоронка и письмо от боевого товарища: «В одном из многоэтажных домов засели фашисты, ведут прицельный огонь. Расположение дома такое, что улицы просматриваются хорошо и подступиться нельзя. Применять какое-то серьёзное оружие нельзя – жилые кварталы, центр города. Вот и набрали добровольцев-смельчаков. Фашистов выжили, но и своих полегло бессчётно. А он, Аркадий Васильевич, все последние дни жил радостью предстоящей встречи. А получилось: на войне, как на войне».

Вот она, правда о войне и о людях, моих дедах прадедах, которые на своих плечах вынесли все тяжести страшного времени, но Родину, сохранили свободной от иноземных захватчиков. Вечная им память от благодарных потомков!

Рассказывая об участниках войны, нельзя не сказать о тружениках тыла. Хотелось бы написать о своей бабушке Людмиле Петровне Троицкой (урождённая Плеханова). На её долю свалилось столько несчастий, жизненных перипетий, что удивительно, как она не согнулась, не сломалась. Выстояла и дожила до 83 лет.

В семилетнем возрасте она осталась сиротой. Её отец, мой прадедушка Пётр Яковлевич Плеханов, был плотогоном, десятником по сплаву леса по Вятке-Каме-Волге. Плавали всей семьёй. На плоту и простудилась моя прабабушка Мария Николаевна (девичья фамилия – Котова). Прадедушка молодой был, женился, а детей оставил у брата умершей жены в городе Чистополе. Маленькая Люда выросла, окончила гимназию, выдали её замуж за священника Фёдора Васильевича Троицкого, моего дедушку. Всё было бы ничего: семья, дети, взаимопонимание, но 1939год стал роковым: дедушку арестовали по 58 статье (антисоветская пропаганда). А всего-то вина его была в том, что он не дал рыболовный крючок сыну секретаря сельского совета, потому что у самого не было. Вот «тройка» и осудила деда на восемь лет ссылки в Медвежий угол (на заготовку древесины, валку леса). А бабушка Людмила осталась с четырьмя детьми, в ожидании пятого. Из дома, где они жили, их выгнали. И поехала бабушка с детьми с насиженного места в незнакомую республику на перекладных лошадях к золовке в Параньгу Марийской АССР, в лесную глушь, где и устроилась работать пчеловодом на колхозную пасеку. Старшей дочери Ангелине было всего 10 лет, а младшего Евгения родила уже без мужа. 1941 год. Война. У неё на руках пятеро! Как жить? Теперь уже общее горе. Людмила Петровна была мастерица шить, вязать, плести кружева… Нашлись заказчики. Война-это не только подвиги и награды, а прежде всего тяжёлый и повседневный труд на фронте и в тылу. Любовь к Родине не следует доказывать словами, а её надо иметь в сердце, о патриотических чувствах говорят дела. Людмила Петровна доказала это.

Пасека, на которой бабушка была пчеловодом, большая, двести пчелосемей надо обслужить одной. А помощники-её дети. Ангелина вела всё хозяйство, нянчилась с малышами, а все остальные помогали Людмиле Петровне. Тонны мёда (все военные годы были очень «урожайными») разливали по небольшим липовым кадкам и увозили в колхоз, а потом – на фронт. Пасека находилась глубоко в лесу, на огромной поляне, рядом – озеро, ключ с прозрачной водой. Бабушке давали специальное задание: доводили план по сбору грибов и всевозможных ягод. Дары леса нужны были для раненых в госпиталях. Начиная с ранней весны (сморчки – первые грибы) и до поздней осени, она сама и её дети всё свободное от ухода за пчёлами время «пропадали» в лесу, собирая малину, чернику, рябину, грибы. Сушили их, а грузди и рыжики солили. Осенью приезжали заготовители и увозили на нескольких подводах всё это богатство, оставляя в уплату за труды соль. А соль во время войны – большой дефицит. Соль крупная, камушками, серая. Вот ещё один источник дохода –на соль выменивали молоко, картошку, крупу… всё, что угодно. Так по крохам собирали еду. Дети подросли, научились плести лапти: сами обуты и на заказ. Пара лаптей – три литра молока. Каждый выкручивался, как мог. Долгими зимними вечерами бабушка вязала двухпалые перчатки (тоже по заданию), шила рукавицы из грубого солдатского сукна.

Детей надо было кормить: драли ольховую кору, собирали лебеду, липовый лист – всё мололи и пекли колобки. Караваи не получались, всё рассыпалось. Выручали мёд и молоко. Вот и спасла Людмила Петровна всех детей. А кончилась война, мужа из тюрьмы-лагеря выпустили: больной, там тоже нахлебники не нужны. Послевоенные годы тоже не в радость, но хоть все вместе, и хлеб по карточкам 400 граммов на человека в день. Вернулась семья в родной Чистополь. Дети – в школу. Шестеро стало. Всех сохранила Людмила Петровна, выучила, определила. У всех семьи, высшее образование (но получили его на заочном обучении). Мужа любовью и лаской отогрела, вылечила. Вот какая моя бабушка Людмила Петровна Троицкая! Прожить свою жизнь в честном труде на благо Родины и семьи – это тоже подвиг.

Старший сын Иван по образованию юрист. Герман, средний, закончил академию, теолог, Евгений, младший,- профессор языкознания в Смоленске. Старшая дочь Ангелина – бухгалтер, средняя – моя мама София – учитель, а младшая Ольга – воспитатель в детском саду. Бабушка вправе гордиться своими детьми. И они ей благодарны, помнят и чтят её память. И мы, её внуки, склоняем свои головы перед защитниками Отечества, трудившимися как в тылу, так и на фронте.

Автор: Климина Татьяна Ивановна, учитель начальных классов МОБУ СОШ с. Чесноковка Уфимского района Республики Башкортостан