Свобода нелёгкой ценой

Много времени прошло с тех пор, как закончилась Великая Отечественная война, но мы должны помнить про каждого, кто принимал в ней участие и приближал день Победы.

Я тоже хочу помнить и передать своим детям историю моей семьи, а именно про своего прадеда Кухарчика Фёдора Степановича, гордиться им и его великими делами.

Такие люди, как он, принесли Победу нашей земле. Для меня прадед – живое воплощение идеи верности, мужественности, стойкости в борьбе. Он объединил в себе такие черты, как огромное самопожертвование, чувство обязанности перед народом и семьёй. К сожалению, его уже нет в живых, сказались фронтовые ранения.

Он очень неохотно рассказывал про те дни, ему, как верующему человеку, было стыдно за то, что происходило на войне, за то, что от его пуль погибло много людей. Когда его просили что-нибудь рассказать, он долго молчал, потом смахивал рукой слезу и выходил на улицу. А после мог весь день молчать, но на лице были видны страдания от болезненных воспоминаний.

Да самого конца жизни прадед ходил в церковь и просил прощения у Бога за то, что для того, чтоб его дети и внуки жили под мирным небом, ему приходилось забирать жизнь у врагов. И стоя у иконы, шептал он… Прости меня Господи, раба твоего Фёдора, сына Степана.

Родился я в 1920 году в деревне Зарытово. Беларус я. В семье нашей было пятеро детей: я, три брата и сестрёнка. Когда началась война, отца Степана и двух старших братьев Виктора и Антона призвали защищать Родину, а меня, как единственного взрослого мужчину в семье, и к тому же единственного кузнеца на две деревни, отправили домой. Работал я и по хозяйству, и кузнецом, но всё равно думал, что приду на помощь своим братьям и отцу и вот тогда мы быстро расправимся с врагом.

Через некоторое время брат Антон погиб при освобождении Латвийской ССР, похоронен в братской могиле. Как страшно плакала мать, получив похоронку, сразу так постарела, глаза потемнели и запали, мы с младшим братом и сестрой как могли, утешали её, а она только причитала, за что ей это и как написать и рассказать отцу, что нет его сына, погиб его первенец.

Брат Виктор пропал без вести где-то в Прибалтике. Искали мы его после войны, хоть могилку найти, чтобы цветы положить и уважить память, но так и не нашли. Долго ещё мы с родителями ждали и надеялись, что ранили его, лежит в госпитале или отстал от части и нет сведений о нём и вот-вот найдётся и вернётся.

Наконец-то и меня призвали в Красную Армию в конце сентября 1944 года, после учёбы направили во 2-й Прибалтийской Фронт наводчиком станкового пулемёта 1 стрелкового батальона 937 стрелкового полка. Обслуживали наш пулемёт шесть бойцов: начальник пулемёта, я, мой помощник, наблюдатель-дальномерщик и два подносчика патронов. Каждый из нас умел выполнять обязанности любого бойца пулемётного расчёта в случае, если придётся заменить его в бою.

Зима. Шёл девятый день моей службы в районе Мозгирики Латвийской ССР. Фашист открыл по нам огонь из ружей, пулемётов, миномётной артиллерии. Всё взлетало вверх, заволакивало землёй и снежной пылью, ничего не видно дальше метра. Падали убитые, раненые и живые. И я получил ранение в плечо. Несмотря на это, я не ушел с поля боя, просто не мог, погибло трое из нашего расчёта, без меня враги получили бы преимущество, я не мог этого допустить.

Перед местом дислокации немцев вся земля была изрыта снарядами, устлана трупами. Образовались просто кучи трупов, живые тянулись за ранеными, раненые тянулись тоже, не смотря на свои ранения, наваливались на трупы и тоже умирали, или замерзали. Мы наступали на врага и у нас траншей, конечно же, никаких не было. Ложились в воронки и прятались за трупами, они служили защитой от огня противника, позволяли ещё немного быть в строю.

Когда наш батальон отбил атаку, я отказался от госпитализации, лечился на месте. Повсюду мы видели много трупов немцем, несколько из них висели на деревьях, их забросило сильным взрывом. Своих же мы старались сразу хоронить, как закончится бой. Одевались мы просто: ватный костюм, шинель, валенки и шапка-ушанка. Проблема была в том, что эта ватная одежда горела как открытый порох. Вспыхивала моментально и очень трудно тушилась. Когда в минуты отдыха удавалось погреться у костра, могли задремать и сжечь одежду или валенки.

Чтобы не замёрзнуть, приходилось снимать одежду и обувь с убитых, ещё не окоченевших товарищей. Но случалось и такое, что боец только ранен, ещё не умер, а с него уже валенки стаскивают. Бывало и так, что трупы были такие закоченевшие, что невозможно было стянуть валенки, тогда самые отчаянные отрубали лопатой или топором или отламывали ногу и у костра отогревали и тогда уже снимали обувь.

Не прошло месяца после получения ранения, рана до конца не успела затянуться, но я уже вышел на передовой край вместе со своим батальоном. Бил врагов плечом к плечу со своими однополчанами, каждый шаг вперед и каждый выстрел приближал Победу, и это давало силы на каждый новый шаг и каждый новый выстрел во врага. Я кузнец и привык, что железо в моих руках приносит радость и помощь людям, но я был вынужден использовать то же железо, но уже неся с его помощью боль, страдания и смерть.

Я до сих пор не могу спать по ночам, вижу истерзанные и изрешеченные пулями и снарядами тела, окровавленные, растерзанные осколками, обезображенные, свои и чужие. Их потом собирали, свозили в одно место, собирали и передавали командиру документы и патроны с бумажными записками, в которых были данные о бойцах, а потом хоронили в братской могиле.

Снова я был ранен, на этот раз уже в ногу, но также отказался оставить поле боя. Это ранение напоминает мне каждый день моей жизни про тот бой. Боль приносит радость и облегчение, ведь если болит, значит я живой. А тогда рана казалась такой незначительной, она не могла меня остановить. Немецкая группа армий «Север» заблаговременно создала многополосную, глубоко эшелонированную оборону, что затрудняло наше наступление.

21 декабря 1944 года, во время прорыва обороны противника в районе Арникайши, я в третий раз был ранен, уже в грудь. Пуля попала немного выше сердца, пробила лёгкое навылет. Только после этого меня, потерявшего сознание и истекающего кровью, между жизнью и смертью, смогли эвакуировать в госпиталь на излечение. Не знаю, кто меня вытащил с поля боя, не принял за мёртвого и не оставил замерзать в снегу, но я благодарен за своё спасение.

За свои заслуги перед Отечеством я был представлен к Правительственной награде ордену «Слава 3 степени». Долго я боролся за жизнь, не мог позволить, чтобы мать с отцом потеряли ещё одного сына, чтобы сестра и младший брат плакали обо мне, чтобы брошенная кузница захирела без рук хозяина. Получилось у меня выжить, а после трёх месяцев лечения меня попытались комиссовать и отправить домой. Хоть и соскучился я по дому и родным, но не смог отсиживаться и ждать в тылу, вновь вернулся в строй.

В одном из боёв получил медаль «За отвагу» и принёс на своих руках Победу и мирное небо для последующих поколений. Войны без смертей не бывает. Свобода нелёгкой ценой достаётся. Велиая Отечественная война принесла моей семье великое горе и великую радость от Победы.

Выполнил Груца Даниил Алексеевич, 18.09.2006 г.р.,

учащийся 7 «Б» класса ГУО «Средняя школа № 10 г. Барановичи»

адрес эл. почты: daniilhrutsa@gmail.com