Каждый раз при встрече Надежда Дмитриевна восклицает «Я обязательно загляну к вам в музей и принесу соль ещё со времён ВОВ». И вот встреча. Зашла в музей и на глазах от нахлынувших воспоминаний слёзы. "У нас был вот такой большой чугунок, представляете? ». Мы его полный варили на 8 душ.»
И начала свой неспешный рассказ вперемешку со слезами. А у меня перед глазами как-будто фильм промелькнул, насколько живо представляло воображение, всё услышанное.
Всё помню до мелочей… помню, как отец постелил кошму, лёг вместе с нами и сказал: «Это моя последняя ночь с вами детки, может приду, а может и нет». Писал письма. Наказывал матери беречь детей.
Трудно жилось, семья большая была, бедствовали, но никогда не просили милостыню. Нам мать говорила «лучше сами по маленькому трудитесь.» И мы как могли трудились. Где огород вскопаем, где сепоратор покрутим, где на базаре постоим. Мать у нас строгая была. Раным-рано в лес идёт и нас за собой тащит. Грибы ягоды продавали. Продала-купила 1 ст. пшена. Его делили на 3 раза, одна часть на ведро воды, картошечки туда кинем. Вот и суп.
Пока мать на работе. Мы напечём картошке прямо на печке. Разрезаем пополам налепим на печь. Мать придёт - поедим. Кисель варили из мороженой картошке на обрате. Жёлтую серединку выбирали, толкли, крахмал, как осядет, варили на обрате кисель. Вкусно. Пекли картопряники - выкатать в муке натёртую картошку, на лист её и в печку! Вкусно! Соль была огромными кусками. «Набьём соли» и тогда солим. Однажды наварили отростков от картофеля и позвали Догиных кушать, но они отказались, т.к. можно было отравиться. Хлеб получим брат или сестра 500, 0 на сутки. Обязательно разделим, а потом едим. Никогда такого не было, чтобы, то-то один съел больше или один поел, а другой нет. Даже если дадут какой-то довесок, всё принесут домой и разделят. Мать говорила: «Что у тебя душа, а у него балабайка!» Семья у них была большая «8 душ», огород был большущий – 60 соток, весь обрабатывали вручную да ещё помогали другим людям. Садили по 600 кочанов капусты. За день съедали мешок картошки. Только на завтрак их семье нужно было 2 ведра. Бывало сядем за стол , а кушать нечего. … Почистим картошку, потолкём, кипяточком зальём, получился суп. Это и ели. Когда появлялся овёс, его толкли в ступке, сеяли и варили кашу. Хлеба давали 500 грамм на сутки на восемь душ.
Бегали крутили сепаратор, чтобы тётя Стеша напоила обратом. Всегда подкармливали нас Маруся и Нюра Просолуповы, приносили им лепёшки. Всегда делились с ними. Хорошо поддерживали их Довыденко Пётр и Антонина, они у них работали, то под огурцы вскопают, то под помидоры, а они им хлеба давали. В годы войны всегда выручала Широченко Таисия. У всех почти в селе пришлось поработать, кроме Жидоусовых, они всё делали сами.
На базар ходили Люба Приходько, Люда Добродеева, Люба Медолазова. Она всегда продавала быстрее и нас учила: «Ты никогда не торопись, посмотри цены, если много – скинь две копейки и ещё кинь копейку в карман, чтобы всегда деньги велись. А ёще, говорила она не маловажно, чтобы у вас всегда были с собой капустные листья или пергаментная бумага, чтобы было куда насыпать ягоды или что- то ещё». В 1944 году появилась корова, стало легче (дали тёлку в колхозе).
Дом топили соломой, лозой т. к. лес нельзя было трогать. Соломы натаскаем в дом и пока не на кувыркаемся, неуспокоемся, потом топить начинаем. Нам нужно было заготовить 360 пучков (чтобы могли поднять) лозы. Дрова собирали в лесу 2 раза в день, собирали всё, что валялось. Приедем, перекусим и опять в лес. Вставали с матерью очень рано, до начала уроков, бывало, успевали сходить за дровами и засыпали прямо на уроках. До марта – апреля дров хватало. В школу до октября ходили босиком, а потом один пришёл, снял обувь, другой обулся и пошёл. В апреле уже снова бегали босые. Раз по 5-6 подшивали валенки, у кого были. «Сейчас как маки дети цветут, а я плачу когда вижу линейку».
Спали на печке все вместе, а мать на нарах рядом с печкой. Пол «мыли» коровяком. Шторы были из газет. Позже сестра стала вязать из ниток.
Мать всегда подрабатывала, кому по - прядёт, кому свяжет и т. д. Несмотря на то, что сами бедствовали, но кто бы к нам не зашёл, всегда подадим или угостим. Так же и ночевать, бывало ходят ходят по деревне, не пускают. Мать всегда пускала. И не когда не чего ни пропадало. Доброта и участие были для матери повседневной нормой, этому учила и нас. Бедная, малограмотная женщина, как бы трудно ей не было всегда говорила « не воруйте, не побирайтесь, лучше сами , по немножку трудитесь.»
О Победе узнали когда несли с братом домой воду. По деревне скакал нарочный и кричал «Ура! Победа!».