Жулина (Чеченя) Надежда Леоновна

Не обошла стороной война и мою семью: моя прабабушка Жулина (Чеченя) Надежда Леоновна жила в Брянской области в селе Фоевичи.
В ее семье было 10 детей. Когда началась война всех мужчин призвали в армию. Отец моей прабабушки Нади призван в армию не был. Остался на оккупированной территории и занимался ремонтом поврежденных дорог, был прорабом. Он был связан с партизанами, они часто приходили за помощью, что-то починить, отремонтировать, за советом. В 1943 году, когда территория Северного Кавказа была освобождена от захватчиков и фронт откатился назад, он тоже ушел бить фашистов. После первого же боя его представили к награде. Но, уже во втором бою он погиб. Погибли и два бабушкиных дяди на фронте.
В 1943 году моей прабабушке Надежде Леоновне было 9 лет, ее попросили помочь партизанам. У нее были очень густые и длинные волосы, в них ей вплетали донесения для штаба. Чтобы все выглядело естественно, ее передвижения маскировались под заготовку дров: она брали веревку, топор и шла за дровами в лес.
У нее был строго определенный маршрут по краю леса. А на тропинке за ней постоянно наблюдали наши постовые. Придя в нужное место ее встречали наблюдатели и спрашивали: «Ты куда? За дровами?» Она говорила пароль (позывной): «Я к дяде Ване». А как его действительно звали, она до сих пор не знает. Её заводили в землянку, расплетали волосы и вынимали записки. Каждому солдату хотелось помочь маленькой девочке в сборе хвороста. В первый раз они нарубили для тогда еще девочки Нади дровишек, обрубили все сучки, принесли ровненькую аккуратную вязанку… И тут из штаба вышел «дядя Ваня», увидел дрова, крикнул «Вы что!? В костер! Пусть сама рубит. Тут любому ясно, что ребенок так не нарубит». Так и несла дрова с сучками как нарубила.
В лес приходилось ходить раз в неделю, а если срочное послание, то и чаще. По соседству на улице Заречной жил мужчина, который работал в полиции у немцев. Вот он и сообщал партизанам о предстоящей облаве со стороны немцев. Чтобы дойти до леса, маленькой Наде нужно было пройти не менее получаса. Вознаграждением был сахар или конфеты.
Когда гнали немцев от Москвы, в селе тоже начался сильный бой. Всех жителей села отправили в лес прятаться в блиндажах. Когда был жив отец, он говорил: «Вот закончится война, придут наши солдаты, а у нас закопан самогон, чтобы их угощать и праздновать». Маленькая Надя это хорошо запомнила. И когда объявили о победе, она помчалась быстрее домой, она лучше всех знала лес и поэтому прибежала первая. Но в этот момент еще шел бой, один снаряд разорвало недалеко от Нади, осколки попали в ногу. Рану промывали, обрабатывали, доставали осколки без заморозки, без укола. Она кричала от дикой боли, ее держали несколько человек. Об этом остался шрам и воспоминания, как будто и не прошло много лет.
В первые дни после победы партизаны сказали Наде пойти в сельсовет, ей выдали справку о предоставленной помощи партизанам, о ее ранении. Попросили отдать матери.
Через некоторое время Надина мать пошла в сельсовет с выданной справкой, в надежде на помощь со стороны властей. Но так как время тогда было трудное и голодное, ей отказали в помощи. Она была сильно расстроена и порвала этот документ.
Шли годы. В 1961 году прабабушка Надежда Леоновна приезжала в родное село, найти соседей, знакомых, но в живых уже никого не было. Ей так же не удалось восстановить порванный документ, а вот рана на ноге осталась на всю жизнь как память о страшных и тяжелых годах войны.