«А началось всё с пары ботинок…» Крюков Семен Александрович, 14 лет МБОУ Анопинская СОШ, 8 «А»

А началось всё с пары ботинок…

Прошлое, хранящееся в памяти, есть часть настоящего. Тадеуш Котарбиньский

Наша память особенна: она может скрывать от нас какую-то информацию долгое время. Свое содержимое она может соотносить с различными объектами. Как только мы увидим их, в нашей памяти начинают выстраиваться различные образы. Память заставляет нас вернуться в прошлое, еще раз пережить какое-то событие...

Разбирая сарай, я нещадно выкидывал накопленный за зиму мусор. В огромную кучу «полетели» старые ботинки. Все в пыли, поеденные в нескольких местах мышами. Мама, выйдя из дома и поглядев на кучу, ничего не сказала, взяла эти ботинки и повесила их на гвоздик в сарае. «Зачем, мама? - спросил я . - Это же мусор». «Это память …», - ответила мама.

Как же интересно мне стало узнать, чем примечательны эти ботинки. И мама поведала мне историю о них.

Оказалось, что я всё лето ездил на велосипеде купаться на плотину мимо дома, который является «объектом памяти» моей семьи.

Небольшой, но добротный дом вот уже почти 100 лет стоит в деревне Тименка. Этот дом, можно сказать, является «родовым гнездом» моей мамы. Когда-то давно его построил мой прапрадед Коноплев Семён, будучи лесничим (по одной из версий меня назвали в его честь). Далее этот дом достался в наследство уже моему прадеду Коноплёву Якову Семёновичу (он был единственным сыном у своего отца). Именно с его именем и связана история ботинок.

Коноплёв Яков Семенович родился в 1876 году. Всю жизнь мой прадед прожил близ посёлка Анопино Гусь-Хрустального района в деревне Тименка. Пережил две мировые войны. Но на фронте ему побывать не довелось.

Пусть я живу в тылу сейчас,

От фронта в стороне,-

Мне, как солдату, дан приказ,

Я тоже на войне!

Свою жизнь дед связал с сапожным делом. Купил машинку Зингер (и сегодня эта машинка работает, она находится у его дочери) для пошива обуви и стал сапожником. Свое дело он любил, отдавал ему всю свою душу. Подшивал обувь своим односельчанам, получал за это деньги, на которые кормил свою семью. Часто шил бесплатно тем, кому нечем было платить. Бывало, подшивал обувь ночами. Соседка могла попросить подшить обувь вечером, так как её детям не в чем утром идти в школу. Поэтому всё его большое семейство спало под звуки машинки или молоточка. В то время, когда началась Первая мировая война, деда не взяли на войну, а оставили в тылу шить обувь для фронта. Одежда и обувь на войне были не менее важны, чем боеприпасы. В подвале его дома находилось большое количество деревянных колодок под сапоги всех размеров. Ткань для пошива обуви поставляло государство. Известно, что во время войны сапог не хватало, поэтому труд деда был востребован.

Во время Великой Отечественной войны прадеду было уже 65 лет. Идти на фронт он не мог из-за возраста и по состоянию здоровья ( в 30-е годы он перенес операцию на горле — удалили гортань). В эту войну ему пришлось отдать Родине самое дорогое — двоих сыновей. Старший сын Сергей пропал без вести, а Владимир замучен в концлагере. Очень тяжело прадед пережил гибель детей.

Умер прадед в июне 1955 года.

Я побывал в доме своего предка. Там сейчас живут чужие люди, но, оказывается, даже люди, не связанные с судьбой моей семьи, берегут реликвии дома сапожника. Собственными газами я увидел глубокий подвал, сухой, добротный. Полки, на которых рядом с припасами стоят деревянные обувные колодки, и на стене висит … пара ботинок.

Наша память, как корни у дерева. На них держится вся жизненная правда. Известно, что если человек не знает своего прошлого, то у него нет права на будущее. Познакомившись с историей прадеда-сапожника, я испытал чувство гордости.

Так вот и бывает: начнёшь с малого, а найдёшь многое.